Горный Алтай в канун революций 1917 года
Материал из История медицины и здравоохранения Республики Алтай.
События 1905-1907 гг., произошедшие в России, стали причиной вы¬хода в 1908 году алтайской Улалинской волости из Быстрянской управы. Полновластие Алтайской духовной миссии на прием всех желающих кончилось. Управляться она стала администрацией в составе волостного старшины с двумя помощниками, а также официальным сборщиком налогов. Появляются здания государственных служб, волостное правление и почта.
Одновременно в селе прошел первый политический стихийный митинг, на нем с большой речью о происходящих в стране событиях выступил волостной писарь Юдалевич. Он очень подробно «и с большой настойчивостью рассказал о стачках, митингах и прочих формах протеста со стороны революционеров». Учителя Блинов и Косинцев, выступавшие вслед, не только осудили антинародные действия властей, в ультимативной форме потребовали от присутствовавшего на митинге пристава «никого не держать в каталажке, а арестованных отправлять по домам». В эти дни Улала буквально потонула в массе листовок, прокламаций и брошюр, поступающих из Бийска и Барнаула. «Всякий малограмотный мужик или баба преважно брались обсуждать весь существующий строй. И не только критикуют действия властей, но и протягивают грязную лапу к вечным ценностям Евангелия. Получается какое-то дикое сквернословие, нелепое оплёвывание всего, что первое бросается в глаза...» — писалось в «Отчете Алтайской миссии за 1906 год». В январе на одной из улиц села был избит помощник управляющего Бийского имения Борзенков, а 7-го числа крестьяне подняли бунт, избили старосту и освободили заключенных в холодной и при этом грозили убить пристава и урядников, разгромить волостное правление. Еще через три дня был избит урядник Колковский, совершавший ночной обход села. Характерной формой протеста становятся самовольные массовые вырубки и расхищение леса в окрестностях Улалы и лесных угодьях Никольского монастыря. Все это вызвало неудовольствие томского губернатора, который был вынужден временно отстранить станового пристава, а весной 1906 года прислать отряд казаков. Таким образом, политические события в России разбудили тихую патриархальную Улалу, известную прежде лишь как форпост православия на Алтае. Но политика политикой, а жизнь продолжалась. В 1910 у въезда в село можно было прочитать: «Село Улала, Бийского уезда, церквей 3, школ 2, дворов 500, всего жителей 3127 человек». Если смотреть с горы, то Улала представляла собой беспорядочное скопление строений, связанных между собой паутиной улиц и переулков. Они, как ручьи стекаются в реку, стекались к широкой, но не менее грязной центральной проселочной дороге, протянувшейся через все село с севера на юго-восток. Дорога эта соединяла Улалу одним концом с деревней Майма-Чергачак, а другим — с разросшимся женским монастырем, каменные строения которого белели в семи верстах от Миссионерской площади. Мутная илистая Улалушка, пригодная тогда для сплава леса, усердно вырубаемого в ее верховьях, разделила селение на две неравные части. На правом берегу, сплошь застроенном кособокими домишками и подворьями, где селился в основном пришлый люд, расположилась большая часть села. Церковная иерархия, купцы и представители власти селились, как правило, на левом берегу, вокруг служб миссии по широкой и прямой улице, двухэтажные дома и справные усадьбы которой придавали вид уездного города. Две каменные церкви — Нагорная у старого кладбища и большая Спасская в центре, у моста через Улалушку — да сплошной ряд кирпичных и побеленных известью лавок, построенных местными богачами в начале XX столетия, делали разнообразнее местную панораму. Особенно тоскливой осенью, когда бесконечные потоки вод с окрестных гор превращали округу в море черной, как деготь, грязи, в которой постоянно вязли телеги и пешеходы.
Основным источником существования населения по-прежнему остается земледелие и скотоводство. Так, в распоряжении и обработке селян находится шесть тысяч десятин земли. Из кустарного и ремесленного производства появляются первые ростки промышленности, это прежде всего, переработка местного сырья: кожевенные цеха, коих одно время действовало три, маслобойный и маслоделательные цеха, две мельницы, три кирпичных завода. На каждом из производств, как правило, работает не более 50 человек, в основном из новоприбывших поселенцев, которым не хватило земли для ведения крестьянского хозяйства. Стремительное развитие получает торговля, разросшийся базар включает в себя восемнадцать торговых лавок. С завидным постоянством появляются питейные заведения — кабаки.
В дальнейшем благоприятном формировании облика Улалы сыграли свою роль русские и алтайские купцы, жившие и торговавшие здесь. Такие, как бийский купец II гильдии Бодунов Михаил Матвеевич, предпоследний зайсан сеока комдош Давыд Тобоков (Михаил Васильевич), получивший зайсанство от брата отца, не имевшего детей. До зайсанства Тобоков был беден, имел одну лошадь, но как только вступил в должность, быстро разбогател. От него пошла целая династия Тобоковых — купцов Улалы, славившихся крупной торговлей и тесными связями с сибирским торговым катом. Хорошо были известны братья Аргымай и Манди Кульджины, имевшие титул «придворного поставщика Его Величества», владевшие огромными табунами и ведшие широкомасштабную торговлю как внутри России, так и за границей, в частности, с Монголией и Китаем. Если Тобоковы были непосредственно связаны с русским купечеством и пользовались их всемерной поддержкой, то Кульджины противостояли им и предпочитали работать, через Монголию, с китайскими и японскими торговцами. Один из братьев Тобоковых избирался в 1904 году в Государственную Думу России II созыва представителем коренного народа Алтая, откуда в порядке «культурного опыта» привез петербургских девиц, для которых построил в Улале дом терпимости. Здание дома «под красным фонариком» дожило до наших дней и известно горожанам, как жилой дом под названием «Ковчег».
Дальнейшее развитие села прервала Первая мировая война. Около полутора тысяч мужчин, находившихся в самом расцвете сил, были мобилизованы в окопы. В основном на фронт призывали лиц русской национальности, а алтайцев забирали для строительства стратегических оборонительных укреплений в прифронтовых районах. Как результат, катастрофически сократилось мужское население, заметно уменьшилось число грамотных жителей Улалы. Прекратили свое существование местные предприятия в связи с нехваткой рабочих рук и сырья, сокращаются пахотные земли, уменьшается поголовье лошадей и крупного рогатого скота, поскольку они подлежат конфискации для нужд армии. Как следствие — резкое повышение цен на продукты питания и другие товары.
Февральская революция 1917 года принесла на Алтай национальное пробуждение. Свергнув самодержавие, Временное правительство вводит по России институт земства, не предусматривавший национальные отделения. Одновременно выходит декларация о самоопределении народов, в котором незыблемым остается лозунг о единой и неделимой России. В Сибири сразу стали стихийно создаваться земства. На Алтае во главе этого движения становится немногочисленная алтайская интеллигенция, тесно связанная с сибирским областничеством, в числе основателей и последователей которого были Г.Н. Потанин, Н.М. Ядринцев, В.В. Сапожников, А.В. Анохин и др. Областники ратовали за большую самостоятельность Сибири от Центральной России, вплоть до полного самоопределения. Г.Н. Потанин, один из крупнейших деятелей областничества, писал: «Сибирское общество еще не организовано, интересы русского населения Сибири за триста лет пребывания его на новых местах обособились от интересов митрополии, но это осознано немногими умами. Инородческие племена не сцементировались с русским сознанием общих интересов, которые объединяют все другие нации...»
Летом 1917 года в Бийске открылся съезд представителей инородческих волостей Алтая, представленных шестьюдесятью уполномоченными Бийского и Кузнецкого уездов Томской губернии. С 1 по 6 июля было проведено шесть заседаний, на которых было принято обращение «О признании самоопределения инородцев Алтая» с последующим выделением их в самостоятельную земскую единицу, а до признания организовать центральный орган, назвав его Алтайской Горной Думой. В президиум Думы вошло пять человек. Председателем был избран известный художник Г.И. Чорос-Гуркин, вместе с ним в президиум вошли священник С.С. Борисов, зайсаны А. Кульджин, Д. Тобоков, К. Егуеков, секретарь П. Вальдгрубе. Почетным членом Думы был избран Г.Н. Потанин. На его имя была послана телеграмма со словами: «Инородцы Алтая, впервые собравшиеся на общий съезд, шлют Григорию Николаевичу горячий привет, желая, чтобы голос старого поборника прав инородцев еще много лет раздавался в их защиту, и крепко надеясь на осуществление в недалеком будущем его заветной мечты о Сибирской областной Думе!»
Первыми заботами Горной Думы стали возрождение национальной культуры и исторического самосознания народа. Исследователям Алтая П.Е. Семенову и Н.С. Гуляеву заказали написать «Историю Алтая и алтайцев», у последнего были приобретены большая библиотека, коллекция минералов и археологические материалы, которые впоследствии составили основу Горно-Алтайского краеведческого музея. Дума стала принимать активные меры по развитию народного образования и решению продовольственных проблем.
Однако основными и нерешенными вопросами остались вопросы самоопределения, вопросы власти и землепользования. Алтайская Горная Дума выдвинула лозунг «Jеp-Cyy-Хан-Алтай» («Земли и воды величественному Алтаю») и провела волостные референдумы о выделении в самостоятельный уезд из Бийского уезда. Бийское земское собрание, несмотря на численный перевес (72000 чел. против 9000), отклонило решение о выделении, приняв резолюцию, в которой говорилось: «Представленный доклад Алтайской Горной Думы с приговорами селений о выделении из Бийского уезда в самостоятельный Горно-Алтайский уезд передать земской управе для проверки на местах, совместно с Горной Думой, причем если от каких-либо селений не окажется приговоров, то взять вновь и все это представить к следующему очередному земскому собранию, с объяснительной запиской и указанием границ».
В знак протеста члены Бийского земства Гуркин, Борисов, Кульджин, Михайлов сложили полномочия и покинули собрание. Дума приступила к организации и проведению Учредительного собрания в Улале, дабы оформить создание Горно-Алтайского самостоятельного уезда.
На учредительный Горно-Алтайский краевой съезд инородческих и крестьянских депутатов, проходивший в Улале с 6 по 12 марта 1918 года, прибыло 132 делегата, из которых 122 представляли инородческие и крестьянские общины, остальные представляли кооперативные и общественные организации. Съезду были присланы приветствия из Минусинска от Комитета сагайского и других хакасских племен, от Якутского исполкома, Омского киргизского исполнительного комитета, от Томского мусульманского съезда. Последний, в частности, телеграфировал: «Томский губернский съезд приветствует первый свободный инородческий съезд. Желает кровным братьям нашего племени полного успеха в делах. Да здравствует свободный монголо-тюркский народ на родной колыбели Алтая. Председатель съезда Нурула Карпов».
7 марта 1918 года тайным голосованием съезд принял решение о выходе Горного Алтая из состава Бийского уезда, закрепив их в следующих положениях:
1. Горную часть Алтая выделить из состава Алтайской и Томской губерний в особую единицу, наименовав ее Каракорумский Алтайский округ.
2. Северная и западная границы округа устанавливаются путем опроса жителей, которые волостным собранием определяют свою волю — остаться в прежнем статусе или примкнуть к Каракорумскому Алтайскому округу».
Центром нового округа временно намечена Улала, с тем, чтобы приступить к постройке новой столицы — города Каракорум. Место для города отводилось на правом берегу Катуни между современными селами Манжерок и Майма — участок Соузга, из бывших кабинетных земель, в 6993,9 га. В длину по р.Катунь в 10 км и в ширину до 3 км. День 7 марта 1918 года стал знаменательным для Улалы. Около пяти часов вечера в Спасской церкви был отслужен благодарственный молебен. На Миссионерскую площадь вынесли и освятили национальное знамя Алтая — изображенный на красном фоне с левой стороны треугольник, символизирующий собой горы величественного Алтая, под треугольником — извивающиеся полоски волн молочно-зеленого цвета — это Катунь, над треугольником — восходящее солнце. Все фигуры символизируют землю, солнце и воду, которые являются основными элементами религиозного мировоззрения алтайцев. По знамени надпись «Jep-Cyy-Хан-Алтай». Песни и громогласное «ура!» раздавались на площади. В честь этого события прибывшие для охраны порядка солдаты Бийского гарнизона произвели праздничный салют.
Другими важными решениями Улалинского Учредительного съезда были постановления о дополнительном открытии 13 интернатов и 5 школ, открытии смешанных гимназий в Улале и Онгудае, организации народных изб-читален и библиотек, об издании собственного печатного органа и т.д. Также были предложены проекты о постройке на Алтае дома художников и писателей, об организации Общества пчеловодов, Общества правильной охоты. После выборов членов правления Алтайская Окружная управа под руководством Г.И. Чорос-Гуркина приступила к работе. Первым заведующим здравотделом назначен врач ДОНЕЦ Владимир Маркович.
Россия уже стояла на пороге гражданской войны, это коснулось и Горного Алтая. Уже весной 1918 года между Каракорумом и Бийским Советом возникает вооруженный конфликт на территориальной почве. Приграничные села Березовка, Тарханское (Быстрянка) добровольно вошли в состав Каракорум-Алтайского округа, но Бийский совдеп это решение не признал и направил сюда красногвардейский отряд, который производил аресты и грабил жителей. Каракорумская управа срочно отправила туда свой отряд во главе с офицером В. Залесским. В стычке в с.Березовка был убит один красногвардеец, один ранен, один арестован. Это столкновение удалось разрешить мирным путем, но дальнейшие события стали развиваться по другому сценарию.
В Сибири вспыхивает мятеж белочехов. В дни мятежа офицеры, которых много было на Алтае, приняли их сторону. Многие из офицеров были приглашены на службу в Каракорум. Позиция ее председателя Г.И. Чорос-Гуркина была непростой. Одни обвиняли его в симпатиях к Сове¬там и большевикам, в частности, в содействии комиссару Соболевскому, другие считали его противником Советов. Очевидно, прав был уездный комиссар правительства Колчака И. Батурин, который вынес такое впечатление о Гуркине: «Человек со слабым характером, чрезвычайно доверчивый. Достаточно кому-нибудь сказать «я люблю Алтай», как он уже может положиться на такого человека, не зная его подлинного лица...»
Офицеры, служившие в Каракорумской управе, приступили к формированию Алтайского Туземного Дивизиона из местного населения, которым обещали перевод в казачье сословие со всеми привилегиями. Дивизион использовался для подавления крестьянских волнений в Бийском уезде и Каракорум-Алтайском округе, а одна сотня была отправлена в ставку Колчака в г.Омск.
Гражданская война принесла на Алтай разруху, голод и болезни. По Чуйскому и Уймонскому трактам к монгольской границе потянулись полуголодные, измученные неизвестностью отступающие колчаковцы. Только «туземный» дивизион под командованием Сатунина проводил карательные акции против сочувствующих Советам. В конце лета его отряд расправился с партизанами в селе Майма-Чаргачак, а вернувшись в Улалу расстреляли девять человек, подозреваемых в большевизме. Сразу после расстрела направились в Чергу на подавление волнений населения, где повесили на воротах 12 партизан и сочувствующих. Однако общий разброд и разложение не миновали и сатунинский дивизион. Самого Сатунина спьяну застрелил из нагана один из приближенных офицеров штаба, за что и был повешен на выезде из села. Командование принял подъесаул Кайгородов, который и возглавил отступающие отряды, остатки некогда регулярной колчаковской армии: Кундия Шабуракова, полковника Сокольского, капитана Келлера, Хмелевского и прочих.
Особенностью гражданской войны в Горном Алтае стал национальный характер вооруженной борьбы против «новой власти». Как отмечает один из исследователей советского периода профессор Л.П. Мамет: «...Из войны классовой гражданская война на Алтае превратилась в войну национальную и привела к неисчислимым бедствиям для края...» Им приводятся примеры, когда местное население страдало не только от действий карательных отрядов, но и партизан, для которых грабежи алтайцев стали обыкновенным и ненаказуемым явлением.
18 декабря 1919 года Улала была «освобождена» партизанскими отрядами Усольцева и прибывшими частями Красной армии. Сводный штаб расположился в доме купца Бодунова, на стене которого в наше время повешена мемориальная доска. В Улале, как в одном из наиболее крупных районных центров, возникает первая партийная ячейка. Создана она в феврале 1920 года под руководством оргбюро РКП (Российская Коммунистическая партия), куда вошли Гордиенко, Меджит и Толмачев. К этому периоду относится и организация в селе первой в крае ячейки комсомола.
Установление советской власти на Алтае возродило прежние административные споры. С ликвидацией Каракорумского округа Горный Алтай вновь включен в состав Бийского уезда. Для управления вернувшимися территориями Бийским ревкомом создаются районные ревкомы в Улале, Шебалине и Уймоне, которые призваны служить посредниками между уездными и волостными органами власти.
Хозяйственно-общественная жизнь Улалы замерла, положение ухудшилось даже по сравнению с временами Каракорума и «сибирской автономии» адмирала Колчака, ибо как ни противоречиво и сложно было то время, определенная самостоятельность сказалась положительно. За небольшой период существования Каракорум-Алтайского округа число земских школ увеличилось вдвое, достигнув 80-ти. В них были введены новые предметы: лепка, рисование, естествознание. Открыто два высших начальных училища и гимназия. Организованы учительские курсы, библиотека, приобретены ценные экспонаты, положившие начало краеведческому музею. Велись работы по переводу русской классической литературы на алтайский язык. Поставлена статистика населения, земельных площадей и предприятий. Подготовлены меры по улучшенному ведению сельского хозяйства, предприняты изыскания по реконструкции Чуйского тракта. С переходом к мирной обстановке все сильней сказывалось искусственное разделение Горного Алтая на разобщенные административные единицы. Губернский центр решил образовать Горно-Алтайский уезд в границах бывшего Каракорума. Резиденцией избрано село Шебалино, куда и перебрались Улалинский и Уймонский ревкомы со своими небольшими штатами, делопроизводством и скарбом. Бийский уезд игнорирует решение губернии и продолжает вмешиваться в хозяйственную и общественно-политическую жизнь Горного Алтая, оттуда прибывают различные «комиссары» и «инструкторы» с неограниченными полномочиями, которые нередко сводили всю работу райревкома на нет. Положение стало катастрофическим после телефонограммы губревкома №.3384 о изменении статуса Горно-Алтайского уезда в район. В результате протестов, шедших с Алтая, центральные власти создали межведомственную комиссию по разрешению вопроса о самостоятельной советской единице в Горном Алтае. Заключение, к которому пришла комиссия, гласило: «Территория создаваемого Горно-Алтайского уезда должна быть в границах Каракорумского уезда с присоединением к нему волостей Черно-Ануйской, Куяганской, Сарасинской и Алтайской. Временной резиденцией образуемого уезда намечено село Алтайское как узел, связывающий тракты Чуйский, Уймонский и Улалинский и имеющий достаточное количество домов для размещения учреждений».
Сибревком окончательно принял постановление об образовании Горно-Алтайского уезда. Здесь сказалась неподготовленность села Алтайского, которое никогда не имело иного аппарата, кроме волостной управы. Отсутствовали специалисты по народному образованию, не было врачей, ветеринаров, агрономов, не хватало простых работников, способных грамотно составить документы. В этом плане Улала выгодно отличалась, поскольку вихри гражданской войны занесли в нее эсера Красноусова, бывшего министра дерберовского правительства, Александра Струве, Тибер-Петрову - жену последнего председателя Каракорумской управы, Анохина, известного этнографа и композитора, учителей Липмана и Холзакова и многих других представителей интеллигенции.
3 июня 1922 года в «Известиях ВЦиК» опубликовано постановление Центрального Комитета об образовании автономной области, где говорилось: «Образовать Социалистическую автономную область Ойротского народа, с административным центром в селе Улалинском». Надо заметить, что административный центр определился не сразу. Одни считали, что лучше органы области переместить дальше в горы, другие утверждали, что лучше разместиться ближе к Бийску. Выбрали Улалу. С тех пор год от года она утверждала себя в новом статусе, постепенно становясь подлинной столицей горного края.
Хронология событий:
В системе административно-территориального деления России XIX века Горный Алтай относился к Бийскому округу Томской губернии.
- 17 апреля 1917 года была образована Алтайская губерния, в состав которой вошёл Бийский уезд.
- В начале марта 1918 года Горный Алтай отсоединился от Бийского уезда, образовав самостоятельный Каракорум-Алтайский округ (позднее Каракорумский уезд) в составе Алтайской губернии. Деятельность Каракорум-Алтайской управы была прекращена в 1919 году. Каракорумский уезд был вновь подчинен Бийскому уездному революционному комитету.
- 13 апреля 1920 года бывший Каракорумский уезд переименован в Горно-Алтайский. Центр уезда находился в с. Шеболине, затем был перенесен в с. Алтайское.
- 1 июня 1922 года Согласно декрета ВЦИК «Об образовании автономной области ойротского народа» Горный Алтай выведен из состава Алтайской губернии. Центром Ойротской автономной области стало село Улала. (Село Улала упоминается с 1634 года. В первой четверти XIX века здесь проживало всего четыре семейства телеутов. В 1824 голу из Бийска сюда переселились первые русские переселенцы – семья Коншина).
- 27 февраля 1928 года село Улала получило статус города.
- 4 июля 1932 года город Улала переименован в город Ойрот-Тура.
- 7 января 1948 года город Ойрот-Тура переименован в город Горно-Алтайск.
